Она встала обычно где-то в семь. Утро Ее началось, как все, с умывания, одевания и выхода к столу, но оно было особенное, ведь именно сегодня должно было произойти для Нее событие: ее ожидала важнейшая встреча.

Вчера вечером на душе было какое-то нездоровое ожидание завтрашнего дня. Уже все спали, а Она не могла заснуть. Воображение швыряло Ее из стороны в сторону, подбрасывало, чесало � издевалось, как могло. Она могла бы снять не один фильм� Она мечтала, так как ожидала этой встречи очень давно.

А сегодня от вчерашней радости не было и следа. Она проснулась с сильной головной болью. Вспомнив о вчерашней игре воображения, Она стала стыдиться себя. И хотя вчера во рту у Нее не было ни капли спиртного, чувствовала Она себя - пьяницей.

День начинался как обычно, для других, но не для Нее! Она не могла дождаться вечера, считала секунды и смотрела на окружающих пренебрежительно: как они могут сегодня что-то делать, когда сегодня, она идет на долгожданную встречу.

Она поднималась по лестнице, когда вдруг к Ней кто-то подлетел и сказал, что сегодня встреча отменяется по� Но для Нее это уже было не важно. Она поняла только одно: �Встречи не будет��. В ушах повторялась только эта фраза. Она была ошеломлена и опустошена.

Тяжело усмехнувшись, Она вдруг поняла какими глупыми вчера были мечты. Ступеньки, по которым она поплелась, вдруг показались такими серыми, такими огромными, и было совершенно непонятно, как по ним еще вчера можно было не просто идти, а бегать, летать! Как Она их не замечала? Ведь они такие страшные!

Да, сейчас Ей было горько.

День только начинался, а казалось, Она прожила уже сто лет.

Придя к себе, Она поглотилась в свою работу, в надежде заполнить ею свою внутреннюю пустоту. Сейчас Она уже не могла понять ни улыбок, ни смеха, ни пренебрежения, ни радости, ни шуток � ничего. Ее бесило все. Как они могли смеяться, когда надо плакать, радоваться, когда надо печалится. Она чувствовала, как начинает заболевать ветрянкой, как все окружающие превращаются в маленькие болячки и покрывают Ее, покрывают, покрывают... С каждой секундой Ее тело чесалось все больше и больше, но Она ничем не могла Себе помочь. Нельзя было ни уйти, ни взорваться, ни кричать, ни бежать куда-нибудь, зачем-нибудь � ничего�

Она шла по коридору. Он был длинный, длинный, пронизанный бесконечными окнами, которые Она никогда не могла сосчитать. В этот день, несмотря на конец декабря, он как никогда был поглощен солнечным светом. Света было так много, что глазам некуда было спрятаться от его ослепительной силы. У всех, идущих, показывалась улыбка на лицах, слышался смех, струилась маленьким ручейком радость, волновалась душа, пускай малюсенькая, но душа � и все это из-за какой-то минутной, мгновенной, однодневной декабрьской весны.

Она тоже шла по этому коридору. Она вырвалась из �ветрянки� и это уже была маленькая радость, но радость была настолько мала, что Она ее даже не заметила. Свежий ветерок освежил голову. Она уже ни о чем не думала, а смотрела под ноги и считала каждый шаг своей правой и левой ноги. Она низко опустила голову, и солнечные лучи не видели ее лица, а когда это им удавалось, она пряталась в тень больших прохожих. Нечаянно повернув голову на повороте, она увидела знакомую фигуру, и хотя Он был слишком далеко, Она сразу поняла, кто это, и замерла. Она не видела, как Ее обходят, не слышала не единого звука, хотя секунду назад Ее раздражали даже самые негромкие голоса, забыла, где находится и куда идет, как Ее зовут и зачем Она здесь. Она даже не могла моргнуть.

Вдруг кто-то Ее задел, наверно не нарочно, но Она чуть не упала. Ей это было как �холодный душ�. Но, очнувшись, Она не пришла в себя. Она только пошла туда, куда шли все. Ее уже не волновали ни лучи, ни чужая радость � ничего. Голова была поднята. Ей теперь было все равно.

За обедом Она ела гороховый суп, но с уверенностью могла сказать, что это борщ. Она что-то говорила Себе под нос, никого не замечая. Глаза были стеклянные, вид растерянный, если бы сейчас кто-нибудь встретился Ей, Она точно бы его не узнала. Она была там, куда никто не мог попасть� в глубине Себя.

После обеда Она шла по тому самому коридору. Вдруг сзади Она услышала какой-то шум, обернулась и снова увидела Его в окружении войска друзей, врагов, поклонниц, шутов, завистников и случайных прохожих. Он попал в засаду. Он был польщен вниманием, которым его здесь встретили некогда совсем незнакомые люди. Он совсем не ожидал этого.

Резким движением Она повернула голову и, не чувствуя ни земли, ни неба, ни воздуха пошла, как Ей казалось, равномерным шагом. Она не пошла, она полетела. Увиденная картина потрясла Ее до кончиков зубов. Она негодовала. �Какое они имеют право говорить с Ним, идти, дышать одним воздухом�� Она ненавидела всех и вся. Она остановилась в тени не горевшего света, чтобы кого-то подождать, заодно и перевести дух. Он шел прямо к ней, но не видел Ее. Она смотрела и думала: �Разве Я имею право видеть Его?� Она могла и хотела окликнуть Его�, но язык не поверил ей. Каждое мгновение казалось столетием. Время остановилось на руке, земля уходила из-под подошв� Надо было выходить из угла, в котором Она забилась, иначе Она разорвется, разлетится, но никто этого не заметит.

Забыв о том кого ждала, Она бросилась бежать по лестнице, не обращая внимания на ступеньки, которые Ее так занимали еще сегодня. Оказавшись через минуту на рабочем месте, Она ненавидела Себя за трусость и побег, его - за приход, себя - за дерзость взглянуть на Него, Его � за его Самого. Не сознавая, Она боялась Себя. Она молилась, чтобы больше Его не встретить ни сейчас, ни потом � никогда.

Он ушел, и вместе с Ним ушла Ее буря.

День был в своем разгаре. Она сидела за столом и что-то машинально делала. Но горечи во рту и в сердце не было. Ее обволокло воспоминанием о тех временах, когда Он был совсем рядом: она ходила по одному и тому же полу что и он, она слышала его мягкий и добрый голос, Он говорил с Ней, слушал ее, видел ее, понимал всю ее сущность, всю ее душу без осадка. С ним она чувствовала себя настоящей, неподдельной. Она случайно заглянула в окно и с изумлением обнаружила веселый блеск снега, улыбчивое солнце и голубое нагое небо. Она распахнула окно, встала на мысочки и вдохнула немного зимы.

Все Ей казалось уже не таким жестоким, не таким острым или Она не видела этого. Она изменилась: походка стала плавней и красивей, на лице появилась какая-та улыбка, которая все понимала и всех прощала. Чтобы не потерять своей благодати, Она уставилась в пол. Он был единственным друг, который понял Ее с первого взгляда. Он радовался за нее, не задавая вопросов�

Наступал вечер. Она сидела на подоконнике, чего раньше никогда ни делала, считая это невоспитанностью. Ее ничто не беспокоило, не волновало. Любуясь ржавым небом, она удивлялась, что не видела раньше этой красоты. Как Она была раньше глупа!�



Дома Она осторожно снимала с Себя одежды и нежно, как самое дорогое, что есть на свете, складывала их в шкаф. С каким-то странным любопытством Она стала разглядывать Себя в зеркале, оценивать Свое лицо, чего раньше никогда не делала. Ведь это Ей казалось лишенным всякого смысла. Сидя на кровати, Она вдруг поняла, что все еще тот день, который начался сегодня утром, и в котором Она прожила целую жизнь.

Ночью Она лежала на спине, не шевелясь. Спать не хотелось. Перед глазами у Нее проходил прошедший день: Он, Его фигура, Его походка, Ее первое впечатление, Ее благодать, ржавое небо� Она не хотела упускать ни одной детали, ни одной подробности пережитого.

�Странно, как-то все странно получается. Еще вчера Я лежала и очень хотела, чтобы все получилось, как хотелось Мне. Мне вчера было хорошо и сегодня хорошо, но разве это одно и то же? Нет. Наверно, Я вчера только хотела этого. Странно, но сегодня утром Мне было плохо, а сейчас Я даже не помню, из-за чего Мне было так горько. Из-за какой-то мечты! Но разве Я могла вчера, хотя бы подумать о том, что я Его сегодня увижу, Его увижу�� - Она вдруг поняла, что если бы встреча состоялась, то она бы Его не увидела б и не испытала бы счастья. Она задумалась.

�Она боялась засыпать, потому что прекрасно понимала, что завтра все будет как обычно, как всегда. Она боялась, что завтра Она потеряет сегодняшнюю благодать и�

Она еще много передумала о жизни, о Себе, о Нем, о всех, и в этих размышлениях Ее не покидала мысль: �Все-таки хорошо, что это было на самом деле��

(рассказ) 2 октября 2002 г.

 Екатерина Копитец

Возвратиться